Можно ли предсказать новый финансовый кризис
17.11.2008 16:14 Прилагательные "внезапный", "неожиданный", "невероятный"
довольно часто используют, когда хотят описать тот или иной экономический
кризис. Вспомним фондовую катастрофу 1987 года, "невероятность" которой даже
заставила Конгресс начать расследование. В 1989 году рухнул рынок недвижимости
США, что деформировало национальную банковскую систему. В августе 1998 года
произошел "неожиданный" дефолт в России, который накрыл собой США и азиатские
страны, игравшие в ГКО. Весной 2001 лопнул мыльный пузырь интернет-компаний на
американской бирже, летом того же года произошла "шокирующая" катастрофа
корпорации Enron, ставшая крупнейшим на тот момент банкротством в истории США (и
случившаяся всего через год после того, как акции корпорации достигли своего
пика). Через несколько лет наступила очередь и глобального финансового
кризиса. Некоторые катастрофы были связаны между собой (например,
российский дефолт вызывал последующий коллапс мирового рынка облигаций),
большинство других обозреватели относят к тяжелым случайностям. Но так ли это?
Неужели между ними нет ничего общего? Общие признаки, которые привели к таким
разрушительным экономическим последствиям, найти можно. А зная эти признаки, мы
сможем предугадывать и грядущие спады. Признак первый - неприятности случаются на рынках, где
существует большой интервал между готовностью идти на риск и раскрытием его
последствий. Опасность особенно сильна, когда на рынке появляться "ранние
пташки", которые "выигрывают по-крупному". Вслед за ними устремляются и все
остальные, которых влечет возможность сорвать большой куш. К примеру, ранние венчурные капиталисты вкачивали в мыльный
пузырь интернет-компаний деньги, получая большую отдачу на стадии биржевого
роста фирм. Но риски все равно оставались, ведь большинство этих фирм
впоследствии лопнули. Правда, незадолго до этого, значительная часть денег была
перекачана в фонды венчурных капиталов, чтобы впоследствии быть инвестированными
в еще более дурацкие идеи. То же самое было в случае с рынком ипотеки, Enron и
другими коллапсами. Признак второй - разлад между реальными интересами
создателей и структур с одной стороны и инвесторами/носителями риска с другой.
Когда создателям и структурам платят за ценность их продукта больше, чем за его
качество, это приводит к тому, что игроки начинают искать все новые способы
повысить ценность за счет качества. Делается это таким способом, чтобы
инвесторы ни о чем не догадались. Этот фактор сыграл ключевую роль в катастрофе
рынка недвижимости 1989 года, деле Enron и нынешнем финансовом кризисе. Признак третий - математическое моделирование становится
доминирующей формой оценки рисков. Лучшей оценкой рисков являлось и всегда будет
являться не математика, а история. Попытки предсказать поведение рынков,
основываясь на моделях, которые никогда не встречались в истории экономики,
чаще всего приводят к неудачным прогнозам. Признак четвертый - наличие практически всеобщей веры в
"перемещение риска", как основного инструмента управления рисками. Минимизация и
принятие рисков остаются побоку. Хедж-фонды, свопы, рынки проблемных активов и
кредитное страхование имеют - разные направления. Но у них существуют
собственные очевидные ограничения, которые
часто понимались лишь с точки зрения страхования, а не
финансовых рынков. Говоря проще, один игрок может защитить свои активы, только
делясь рисками с остальными игроками. И только если всех этих остальных игроков
не "накрыло" в то же самое время. Если весь рынок "лежит", законы
страхования не работают. Ведь вы скорей всего не сможете получить
оплату лечения зубов от страховой компании, если все ее клиенты до
последнего обратятся к стоматологу в одно и тоже время. По информации Businessweek.
